Абсолютная монархия и польза: Феофан Прокопович и Готлиб Самуэль Трейер
Статья посвящена «Правде воли монаршей» (1722) Феофана Прокоповича (1681–1736) как политическому сочинению переходного времени, где совмещались новаторские для российской политической культуры первой четверти XVIII в. рассуждения о монархии, опиравшиеся на естественное право, с доводами о богоданнос...
Gespeichert in:
| Veröffentlicht in: | Quaestio Rossica Jg. 12; H. 4 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Journal Article |
| Sprache: | Deutsch Russisch |
| Veröffentlicht: |
Ural Federal University
01.12.2024
|
| Schlagworte: | |
| ISSN: | 2311-911X, 2313-6871 |
| Online-Zugang: | Volltext |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Zusammenfassung: | Статья посвящена «Правде воли монаршей» (1722) Феофана Прокоповича (1681–1736) как политическому сочинению переходного времени, где совмещались новаторские для российской политической культуры первой четверти XVIII в. рассуждения о монархии, опиравшиеся на естественное право, с доводами о богоданности власти, основанными на ссылках на Священное Писание и богословские тексты. В рамках этой проблемы разбираются утверждения С. В. Польского и Э. Шашхалми о том, что ключевым идейным источником «Правды воли монаршей» был перевод сочинения немецкого юриста Г. С. Трейера (1683–1743) «Untersuchung nach dem Recht der Natur» (1718) и что в трактате Феофана Прокоповича преобладала рационалистическая аргументация. Отмечено, что рукопись перевода поступила в Академию наук только в 1742 г. и нет оснований для отнесения ее к библиотеке Петра I. Сравнительный анализ трактатов Трейера и Феофана Прокоповича показывает, что у них были серьезные концептуальные расхождения. По Трейеру, возникновение абсолютной монархии было связано с низменными качествами подданных или их деградацией, в связи с чем народ у него переставал фигурировать как субъект. По Феофану Прокоповичу, абсолютная монархия возникла в результате договора монарха с народом, который руководствовался своей пользой и сохранял субъектность и после договора. Однако при этом в «Правде» эта субъектность оказывалась ограниченной волей Бога, распорядителем которой оказывался монарх. В этой части «Правда» была близка скорее к сочинениям Ивана IV Грозного, а не к трактатам европейских юристов. Как результат, в ней обосновывалась суперабсолютистская монархия, в чем богословию принадлежало первенствующее место. Скорее всего, из-за этого аргументация «Правды» не получила дальнейшего развития в постпетровской России, где приоритет отдавали секулярной аргументации. |
|---|---|
| ISSN: | 2311-911X 2313-6871 |
| DOI: | 10.15826/qr.2024.4.945 |