Посткиберфеминизм 2010‑х гг. в русскоязычной литературе и искусстве постсоветского пространства, или почему все невольно становятся киберфеминистками?
Моя задача показать определенную тенденцию в современном мультидисциплинарном искусстве, которая связана с феминистскими идеями и одновременно с современными технологическими реальностями. Это пересечение феминизма и технологий было основным концептом раннего киберфеминизма 1990‑х гг. и продолжает р...
Saved in:
| Published in: | Les Cahiers de l'ILCEA Vol. 60 |
|---|---|
| Main Author: | |
| Format: | Journal Article |
| Language: | English Russian |
| Published: |
UGA Éditions/Université Grenoble Alpes
2025
|
| Subjects: | |
| ISSN: | 1639-6073, 2101-0609 |
| Online Access: | Get full text |
| Tags: |
Add Tag
No Tags, Be the first to tag this record!
|
| Summary: | Моя задача показать определенную тенденцию в современном мультидисциплинарном искусстве, которая связана с феминистскими идеями и одновременно с современными технологическими реальностями. Это пересечение феминизма и технологий было основным концептом раннего киберфеминизма 1990‑х гг. и продолжает разрабатываться современными посткиберфеминистскими художницами и писательницами. Предположу, что эта связь феминизма и технологий по-прежнему характеризует современную культурную парадигму, которую можно определить как кибернетическую. Я попытаюсь описать ее некоторые векторы.Гибрид феминизма и технокультуры имел несколько волн: киберфеминизм 1990‑х, в следующие два десятилетия технофеминизм, ксенофеминизм, датафеминизм. Это соединение со временем становится все более актуальным для концептуализации как технологии, так и феминизма.Феминистская теория последовательно анализирует эпистемические и культурные ограничения представлений о реальности и норме. Феминистская культурная теория описывает канон как фильтр для эстетической и символической репрезентации в зависимости от принятых этических, гендерных или этнических установок: какой/чей опыт имеет значение, а чей не важен и им можно пренебречь. Такое решение предопределяет что будет принято в качестве истины, красоты, ценности. Поэтому эстетические объекты изначально оказываются гендерно и этнически избирательными. Но это касается не только отдельных арт‑объектов, объекты складываются в среды «объективной» реальности. Это делает мир удобным для одних и невыносимым для других.Но киберфеминистское искусство — не бунт и разрыв канона, это перепрограммирование канона с целью включения обесцененных опытов, это попытки расположить себя иначе по отношению к объекту и реальности, обустроить мир из других подходов, что требует пересмотра привычных философских понятий, смены культурных маркеров. Киберфеминистское искусство рождается в кибернетическую эпоху и потому формирует специфическую эстетику, нуждается в другой рациональности, оно чувствительно к инструментам и логикам именно этой эпохи: анализу операций, эпистемологическим различениям, микропроцессам повседневности, переосмыслению значения и агентности телесного. |
|---|---|
| ISSN: | 1639-6073 2101-0609 |
| DOI: | 10.4000/154u9 |